Однако причинами этих трудностей являются не только завышенный курс кроны и высокий уровень заработной платы. По мнению экономистов, свой «вклад» в эти проблемы внесло и норвежское правительство. Хотя по многим макроэкономическим показателям Норвегия входит в число ведущих стран мира, в мировом рейтинге американской компании Heritage Foundation, касающемся экономической свободы, она оказалась лишь на 27-м месте, в то время как другие скандинавские страны по этому показателю занимают места с 6-го по 11-е.
Продолжает расширяться и без того весьма значительный государственный сектор норвежской экономики: государственные расходы уже составляют 40% ВВП. В то же время, согласно исследованиям, доля тех, кто занимается собственным бизнесом, в Норвегии меньше, чем в других странах Европы. Аналитики отмечают также высокий уровень протекционизма в Норвегии: лишь немногим иностранным компаниям в последние годы удалось преодолеть протекционистские барьеры и приобрести норвежские предприятия. Закрытость норвежского рынка помешала проникнуть на него также экспортерам сельскохозяйственной продукции из стран ЕС. Ведущие политики из соседних скандинавских стран резко критиковали норвежское правительство за «изоляционизм», а бывший министр экономики Швеции Б. Розенгрен в связи с этим назвал Норвегию «последним советским государством».
Высокая степень государственного регулирования и вмешательства государства в экономику, а также тяжелое налоговое бремя отрицательно сказались и на норвежском торговом флоте, который остается третьим в мире по тоннажу.
Неблагоприятны и перспективы судостроительной промышленности. В ближайшие месяцы ожидается закрытие нескольких верфей, сотни судостроителей будут уволены.
Однако, несмотря на все эти опасения и пессимистичные прогнозы, Норвегия, по данным ООН, последние два года оставалась мировым лидером по уровню и качеству жизни, опережая по этому показателю Швецию и Канаду. Критерием для этих оценок послужили средняя продолжительность жизни в Норвегии (78,5 года), уровень образования и доход на душу населения (28 тыс. евро в год). По другим показателям Норвегия, по оценке ООН, также занимает неплохие места в мировом рейтинге.
По оценке Норвежского статистического бюро, экономика страны в настоящее время переживает рецессию, и в текущем году спад, как ожидают, будет еще большим, чем в прошлом. Как сказал норвежский министр финансов П.-К. Фос, Международный валютный фонд, анализируя положение в экономике разных стран мира, хотя и признал, что Норвегия проводит «солидную» экономическую политику, тем не менее напомнил о том, что «изобилие порождает самодовольство». Это, по мнению Фоса, чревато серьезными негативными последствиями для норвежской экономики.
Похоже, что Казахстан сегодня вступил на такой же путь. Значит, конец его будет такой же, законы рыночной экономики никто не отменит. К тому же для траты с размахом этих «шальных» денег ухитрились создать в XXI веке, в принципиально иной эпохе, чем эпоха середины XX века, характерные для того времени так называемые чисто государственные институты развития, которые способны придумать самые ухищренные способы траты нефтедоходов. И, как будто этого мало, для пущей уверенности в государственной масштабности тратах, решили дальше расширить их состав. Напрасно предприниматели надеются так просто иметь доступ к этим дешевым деньгам, чтобы, как говорится, не прозевать свой лакомый кусок от «нежданно и негаданно» вновь испеченного большого государственного «пирога». Однако если он и достанется, то только с «обязательными условиями», и то не всем желающим. Они сами сумеют найти способы, как «лучше» их потратить.
Если говорить серьезно, то создание этих институтов было глубоко ошибочным, поскольку они будут тратить государственные финансы - средства - не более эффективно, чем само правительство, ведь для этого они в своих мотивах не расходятся, а источник-то один - избыточные государственные бюджетные средства, полученные от нефтедоходов. При этом государственные средства, кем бы они ни тратились, будут иметь один итог: разворовывание и неэффективное использование. Государственные средства практически никто не будет экономно и эффективно тратить на решение государственных задач. Тем более что эти институты, являясь, по сути, коммерческими организациями, работают в неконкурентной среде и при еще слабых государственных и гражданских институтах. Наоборот, они будут препятствовать возникновению эффективно работающих на рынке частных институтов развития, становлению конкурентной среды. Частные институты развития никак не смогут конкурировать с институтами развития, широко пользующимися только государственными ресурсами бесплатно и без риска. Эти институты развития могут стать, в конечном счете, институтами не развития, а застоя или, еще хуже, кризиса.
Государственное инвестирование производства по приоритетным отраслям с целью реализации стратегии индустриально-инновационного развития может означать только одно — попытку провести модернизацию экономики «сверху». Такой сценарий тоже не нов. Россия модернизацию проводила при Петре I и при Сталине (в бывшем СССР), модернизация «сверху» использовалась в Южной Корее, в 50-60-е годы - в Японии, а также в некоторых странах ЮВА (например, в Малайзии, Сингапуре).
Модернизация «сверху» - это путь усиленного воздействия государственной власти на достижение целей модернизации. Это означает перераспределение валового продукта в пользу государства, концентрацию в его руках ресурсов, необходимых для массовых государственных инвестиций в реконструкцию народного хозяйства, а также масштабное использование властного, административного или даже репрессивного ресурса для принуждения людей к действиям в целях модернизации ради «общественного блага», в интерпретации властей. Это возврат к мобилизационной экономике, господствовавшей в России более 70 лет и приведшей ее к краху (здесь под Россией подразумевается СССР. - А.Е.).
Модернизация «сверху» Петром I, как пишет Е. Ясин, считается успешной, хотя стоила России трети населения. При Сталине жертвы были несколько меньше, но отличались высоким «качеством» - была истреблена в основном элитная часть населения, носители интеллектуального потенциала различных наций в СССР'.
Что касается Южной Кореи, то там действительно были достигнуты большие успехи, которые приписываются «чеболизации», суть которой - распределение государственных капиталов через крупные финансово-промышленные группы, так называемые «чеболи».
Однако, говоря о «корейском экономическом чуде», президент Южной Кореи Ким Дэ Чжун, избранный как раз в 1997 году, говорил примерно так: «Все говорят о «корейском экономическом чуде», но нужно ли было стране такое чудо, достигнутое большим кровопролитьем и крупномасштабной коррупцией, охватившей все ветви и уровни власти, вплоть до президента, тогда как Тайвань и Япония достигли еще лучшего чуда без такой цены, только на демократической основе?»
Мы сегодня видим в Казахстане и усиливающуюся концентрацию ресурсов в руках государства, перераспределение ВВП в его пользу (доля госбюджета в ВВП постоянно растет), оно инвестирует несырьевой сектор, либо само государство непосредственно, либо сами производители, но за счет полученных в кредит государственных средств, и интерпретацию всего этого как заботу государства о благе всего общества, чтобы направить ресурсы страны в «нужном» направлении, которое может знать только государство, чтобы быстрее достичь благородных целей, войти в число 50 конкурентоспособных стран, доведя уровень ВВП на душу населения с 61-го места до 50-го за 11 лет, и т.д.
Раз так, то, конечно, лучше проводить модернизацию «сверху», под руководством всевидящего и всезнающего государства, разве это не привлекательно? Как можно устоять перед таким соблазном?
Однако боюсь, что в современных условиях такой шаг в модернизации экономики обречен на провал, т.к. эпоха другая, современные тенденции в развитии и экономики, и политической и общественной жизни - принципиально иные. Теперь, как уже отмечалось, «чеболизация» невозможна, хотя государство уже приняло ряд шагов по «холдингизации» и намеревается внима-
'Ясин Е. Перспективы российской экономики:
проблемы и факторы роста//Общество и экономика. 2002. № 2. С. 106.
тельно
изучить для этого опыт Кореи, Малайзии и Сингапура. Правда, принуждать людей,
несогласных с такой политикой, у нас не придется, т.к. у людей нет средств для
частных инициатив и инвестиций, а у кого они есть, они давно уже их вывезли и
надежно спрятали. А раз так, то люди сами согласны с проводимой модернизацией
«сверху», нет резона возражать и пусть государство тратит свои
средства. Но только нет сомнений в том, что эти государственные деньги развору-ются или
будут неэффективно использованы. Тогда модернизация может обернуться подлинной трагедией
для нашего народа.
§ 3. Политика мягких бюджетных ограничений должна уступить место жестким
Такая политика фискальной экспансии одновременно сопровождается проведением так называемой политики мягких бюджетных ограничений (МБО), суть которой в том, что целым группам компаний оказывается регулярная помошь на протяжении длительного времени, предсказуемым способом. Это бюджетные субсидии, покрывающие убытки фирм; налоговые льготы; кредиты, предоставляемые государственным банком, если даже он знает, что заемщики не смогут выполнить своих обязательств, государство соглашается с нарушением условий кредитования и смягчаются проблемы платежей; административное регулирование цен, в частности тарифов на услуги естественных монополий. В случае Казахстана сюда можно включить и принуждение предприятий - экспортеров продукции размещать определенную часть своих заказов на оборудование и сервисные услуги среди отечественных предприятий, заранее зная, что последние не могут предоставить конкурентоспособную продукцию.
Известно, что Казахстан предоставляет сельскому хозяйству бюджетные субсидии в размере, превышающем ЗСМЮ% валовой продукции отрасли, пассажирским перевозкам по железной дороге.
Налоговые льготы предоставляются по корпоративному подоходному налогу: инвесторам по Закону «Об инвестициях» (частичное и полное освобождение), производителям продукции с высокой добавленной стоимостью (частичное освобождение), предприятиям нефтехимической продукции (полное освобождение), производствам через специальные экономические зоны (полное освобождение). Сегодня 95% корпоративного налога поступают от 6 компаний сырьевого сектора. Из других секторов мало кто платит этот налог, он испаряется в среде налоговых льгот. Большие льготы по НДС и пошлинам получают иностранные компании на импортируемые инвестиционные товары, а также производители продукции с высокой добавленной стоимостью.
Правительство стало широко практиковать кредитование по льготному режиму непосредственно из бюджета и через институты развития (Банк развития, Инвестиционный фонд, Инновационный фонд). Этот вид расхода, по моим оценкам, как уже отмечалось, только по неконсолидированному государственному бюджету в 2005 году достиг 32-34%, или 9-10% от ВВП. Кроме того, Банк развития в 2005 году принял на кредитование 27 проектов на сумму 708,3 млн долларов США, Инвестиционный фонд - 18 проектов на сумму 935,4 млн долларов США, Инновационный фонд - 20 проектов.
В экономике имеет место скрытая субсидия, она обеспечивается электроэнергией, газом, железнодорожными услугами по заниженным тарифам с целью недопущения повышения цен на бензин, зерно и другие товары, их вывоз за пределы страны квотируется, производителей вынуждают подписывать меморандумы на поставку сырья на внутренний рынок по установленным ценам и т.д.
В экономике ежегодно функционируют 36-38% убыточных предприятий, от общего числа отчитавшихся перед статистикой предприятий. Правительство мирится с неуплатой ими налогов, платежей по кредитам, электроэнергии и газу и т.д.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85
