Противоборствующие организации не допускаются в систему, иначе она не сможет работать. Такие организации могут лишь прямо или косвенно влиять на эти системы. Однако ясно и то, что при использовании политических терминов надо как–то учитывать и такие факторы, которые, не будучи элементами политической системы, являются как бы производными от этих элементов, оказывают на нее влияние, дают ей определенный импульс развития и т.д. Речь идет о нормах, традициях, средствах коммуникации, массовой информации и т.д. Где место политических идеологий, норм, традиций, политического сознания, если они не входят в рамки политической системы? По нашему мнению, такому требованию отвечает более широкое понятие политической надстройки.
Политическая надстройка – это совокупность всех элементов политической жизни конкретной страны как непосредственно реализующих власть, так и влияющих на нее, и даже, возможно, борющихся против господствующей власти, т.е. это все элементы политической жизни в широком смысле слова.
Понятие «политической надстройки» не нужно смешивать с понятием надстройки. Общее понятие «надстройка» – более широкое понятие, оно включает всю совокупность идеологических отношений и взглядов – политику, право, мораль, различные религии, философии, искусство, т.е. всю духовную сферу общества, плюс политические организации. Понятие «политической надстройки» включает лишь элементы политической жизни, т.е. это – политические институты, учреждения, организации и различные идеологии (нематериальная сфера политики). Отметим, что политические институты всегда связаны с проблемой завоевания, удержания и использования государственной власти.
Политическая надстройка, а не политическая система, включает в себя все политические силы данного общества, как осуществляющие власть, так и борющиеся за нее. Именно политическая надстройка охватывает политическую идеологию, обычаи, традиции, систему коммуникации и т.д.
Политическая надстройка включает в себя политическую систему, как совокупность взаимосвязанных элементов, выполняющих функцию реализации государственной власти, политические силы, борющиеся против нее, а также все материальные и нематериальные производные этих политических сил, т.е. радио, телевидение, другие средства массовой информации, политические нормы, традиции и т.п.
Возникает вопрос о политических силах, борющихся против реальной господствующей государственной власти. Образуют ли они или могут ли они образовывать какую–то контрсистему, если есть ряд общественных институтов, противостоящих господствующей власти? Однозначного ответа нет, так как он зависит от конкретной ситуации в конкретной стране.
Если организации, борющиеся против правящего режима, господствующей власти, не объединены и не оказывают существенного влияния на политические процессы и их роль ограничивается лишь сферой идеологии или участием в экономической борьбе, то говорить о политической контрсистеме невозможно. В других случаях, когда политические партии и их союзники существенно, активно влияют на политический процесс, когда имеются общественные организации, поддерживающие их, т.е. имеется некая совокупность политических организаций, противостоящих государственной власти, то можно говорить о политической контрсистеме.
Структура политических систем в отдельных странах – это не обязательно некое незыблемое явление. Эти структуры претерпевают изменения вместе с изменениями в экономике, социальной структуре, формах политических режимов и т.д.
Меняются и некоторые функции элементов политической системы, но при этом основная характеристика, основные функции самой системы существенно не меняются. Политическая система всегда имеет большую стабильность, чем ее элементы.
Мы полагаем, что при наличии комплекса факторов, необходимых для включения общественного формирования в политическую систему, решающее значение имеют не только и не столько формальное, сколько фактическое участие в реализации государственной власти. А когда мы говорим о фактическом участии в отправлении власти, то тогда есть основания включать в политическую систему некоторых зарубежных стран и полулегальные и нелегальные политические структуры. К нелегальным элементам, очевидно, можно отнести организованную преступность, к полулегальным – масонские ложи и т.п. структуры.
К числу признаков элемента политической системы, очевидно, следует отнести определенную обособленность общественного формирования, наличие собственных интересов, которые не противоречат интересам системы в целом. Поэтому мы полагаем, что в некоторых случаях в качестве элементов политической системы зарубежных стран можно выделить органы политического сыска и разведки. Их возрастающая время от времени роль в некоторых странах отмечалась и в научной литературе.
Например, при рассмотрении роли ЦРУ, ФБР в жизни США в 60–70 гг., когда Конгрессом США принимались законы для ограничения этих организаций, обнаруживается, что такое предположение заслуживает, по крайней мере, внимания и изучения.
Иногда об этих ведомствах говорят, что они являются государством в государстве, поэтому у них всегда особая роль и особое место не только в государственном механизме, но и в политической системе.
Хотя, это может показаться спорным, мы полагаем, что есть основания включать в число элементов политической системы некоторых западных стран, кроме легальных элементов, т.е. государства (это органы государственной и исполнительной власти), политических партий, различных союзов и ассоциации (прежде всего – профессиональные союзы, ассоциации промышленников, банкиров, торговцев, фонды миллионеров) в ряде случаев религиозные конфессии (исламские, буддистские, католические), организации лоббистов, в некоторых случаях – органы политического сыска, также нелегальные и полулегальные элементы (группы организованной преступности, масонские организации).
В политические системы развивающихся стран, помимо более или менее традиционных элементов, названных выше, могут входить и нетрадиционные, скажем, для Европы, элементы – такие, как армия, которая в ряде развивающихся стран имеет роль самостоятельной политической силы, родоплеменные группы (этнические группы, порождающие трайбализм), религиозные общности (например, община друзов в Ливане).
По нашему мнению, нет политических систем, ибо нет совокупности каких–то общественных формирований в развивающихся странах, где отсутствуют политические партии, союзы и ассоциации. Примерами могут служить Оман, Объединенные Арабские Эмираты или гималайское государство Бутан.
Достаточно условный характер носят политические системы стран с неразвитыми политическими традициями, например, Папуа – Новая Гвинея.
Политические системы современного мира проходят разные этапы развития, изменяются, приспосабливаются к нуждам политических элит, господствующих классов, либо после революций и переворотов ломаются, перекраиваются, заменяются новыми – меняется их состав, структура.
Изучение этих процессов – серьезная задача не только политических, но и государственных наук.
Важным понятием является понятие политического процесса. Политический процесс – это многосложный термин, но, чаще всего, его понимают, как функционирование политической системы общества и ее институтов или элементов. Под функционированием понимают как самостоятельную деятельность элементов, т.е. непосредственное отправление функций, так и взаимоотношения между элементами политической системы. Собственно говоря, во взаимоотношениях элементов политической системы и реализуются их функции.
Политический процесс регулируется как нормами конституционного права, так и иными источниками права, в том числе обычаями, традициями, судебными прецедентами и иными правовыми и даже неправовыми нормами. К неправовым нормам можно отнести нормы общественных организаций, партий, союзов, а также религиозные нормы, моральные нормы и иные правила, регулирующие поведение людей.
Конституционно–правовое регулирование касается, прежде всего, той части политического процесса, в которой участвуют самые активные элементы политической системы – государство (т.е. части государственного механизма) и примыкающие к государственным формированиям образования – прежде всего, партии. Понятие политического процесса в самом широком смысле может включать иные, более конкретные, регулируемые нормами права, процессы, как то: избирательный процесс (процедура), законодательный процесс, бюджетный процесс и т.п.
Иногда говорят о материальных нормах конституционного права и процессуальных нормах. В данном случае употребляемое нами понятие политического процесса – это очень широкое понятие, и процессуальные нормы конституционного права не могут влиять на него, а являются инструментом реализации некоторых сторон политического процесса, таких его частей, как законодательный процесс и другие, названные выше.
3. Социальная структура общества
конституционный законодательный политический
Если экономическая система – это совокупность экономических отношений, то социальная система – это совокупность социальных отношений, существующих в данном обществе, в данном государстве.
Сфера экономических отношений – это сфера отношений по поводу имущественных благ, средств производства, земли и т.д. между субъектами, обладающими примерно равными правами и обязанностями (сфера понимаемого в широком смысле слова гражданского права). Сфера социальных отношений – это сфера взаимоотношений между социальными общностями, гражданами, классами по поводу и в связи с различными общественными (социальными) вопросами – экономическими, национальными (статус этнических групп, племенные группы, статус иностранцев и т.д.), религиозными, языковыми, возрастными (статус молодоженов, статус пенсионеров), половыми (статус женщин), сексуальными (статус сексуальных меньшинств), региональными и т.д.
Социальная структура – это деление граждан на определенные группы, классы, сферы и т.д.
Социальные (общественные, имеющие отношение к классам) проблемы будут всегда, т.к. общество всегда будет делиться на работников и работодателей, имущих и малоимущих, чиновников и безработных, женщин и мужчин, молодых и стариков и т.д., интересы которых вряд ли будут полностью совпадать. Государство как раз и необходимо для того, чтобы находить общие точки соприкосновения и сглаживать (нивелировать) противоречия между социальными группами.
Оправданным кажется деление граждан, например, на лиц наемного труда и лиц ненаемного труда.
В западной литературе последних лет используются термины «профессиональные группы» (occupational group) и «социальные классы» (social class). При различных опросах и обследованиях избирателей «профессиональные группы» включали, например, такие категории, как: «профессионалов» и/или «менеджеров»; владельцев небольших магазинов (малого бизнеса); служащих, клерков, торговых агентов; рабочих ручного труда; квалифицированных рабочих ручного труда.
Известно деление граждан на высший, средний (высший средний, средний средний, низший средний), низший классы – в зависимости от уровня дохода. Это вполне справедливое деление.
Естественно, любое структурирование общества отражает лишь какой–то один критерий (подход) – уровень доходов; этническую принадлежность; пол; возраст; профессию (место в системе производства) и т.д.
В государственной политике, в системе управления социальными проблемами, необходимо учитывать все возможные параметры. При подготовке важнейших законопроектов (Закон об усилении борьбы с преступностью, Закон о медицинском страховании ит.д.) необходимо учитывать, просчитывать интересы основных групп населения. Такой подход складывается естественным путем, однако он закладывается в нормы права – в статьи новейших конституций, в регламенты палат, в резолюции комиссий и комитетов палат парламентов.
Социальные отношения (регулирование отношений между социальными общностями), социальная структура, долгое время не отражались в конституционных нормах зарубежных стран.
Новейшие западные конституции, принятые после падения тоталитарных режимов, весьма часто упоминают и прокламируют межклассовые проблемы и задачи государства по их регулированию и решению. Так, ч.2 ст.3 Конституции Италии 1947 г. гласит, что «задача Республики – устранять препятствия экономического и социального порядка, которые, фактически ограничивая свободу и равенство граждан, мешают полному развитию человеческой личности и действительному эффективному участию всех трудящихся в политической и социальной организации страны». Статья 40 закрепляет право на забастовки. Статья 45 устанавливает, что «Республика признает социальную функцию коопераций, основанных на взаимопомощи...».
Статья 7 Конституции Испании (1978 г.) закрепляет положение о том, что «Профсоюзы трудящихся и ассоциации предпринимателей вносят вклад в защиту своих экономических и социальных интересов...». Согласно ч.2 ст.37 признается право трудящихся и предпринимателей на трудовой конфликт и т.д.
Как было отмечено выше, социальные общности (классы, страты) – это не только «буржуазия» и «рабочий класс» (работодатели и работники), но и национальные (этнические) группы, религиозные общины, женщины и мужчины, молодежь и пенсионеры и т.д. Отношениям между этими группами также посвящены нормы конституционного права. Иными словами, современные конституции регулируют и межнациональные (межэтнические) отношения. Так, ст.2 Конституции Испании провозглашает, что «Конституция основана на нерушимом единстве испанской нации.... Она признает и гарантирует право на автономию национальностей и регионов, в которых они проживают, а также солидарность между ними». Испанский (кастильский) язык является официальным государственным языком.
Однако, ч.2 ст.3 гласит, что «другие языки Испании также являются официальными в соответствии с их статутами».
Конституционным законодательством ряда зарубежных стран предусматривается защита и покровительство для социально ущемленных общественных групп – безработных, престарелых, ветеранов, инвалидов, больных и т.д. (Конституция Хорватии, Словакии, преамбула Конституции Франции).
Некоторые Конституции, шагая в ногу со временем, предусматривают даже права потребителей и пользователей (покупателей товаров и услуг) – Конституция Испании и Конституция Бразилии (1988 г.).
Первая поправка к Конституции США – одна из самых знаменитых – закрепила свободу религии, свободу слова и печати. Обычно в Конституциях провозглашается отделение государства от церкви.
Например, ст.1 Конституции Италии закрепляет положение: «Государство и католическая церковь независимы и суверенны в принадлежащей каждому из них сфере (ст.7), а также «Все религиозные исповедания равно свободны перед законом. Религиозные исповедания, отличные от католического, имеют право создавать свои организации по собственным уставам, поскольку это не противоречит итальянскому правовому порядку» (ст.8).
Страницы: 1, 2
