Философия Платона (MS WORD 2000)

1912г. В. Егер безоговорочно провозгласил, что настоящая философия Платона

не может быть найдена, в его диалогах, которые следует считать не

философскими сочинениями, а произведениями искусства. Подлинно платоновские

воззрения содержались в его устном учении - том, которая может быть

восстановлена по свидетельствам Аристотеля и других его учеников. Этой

концепции В. Егера придерживаются представители известной тюбингенской

школы Г. Кремер и К. Гайзер, которых обычно называют эзотеристами, Е. Н.

Тигерштедт говорит:"Если бы диалоги вдруг бесследно исчезли, это не

повлияло бы на эзотерические концепции платонизма, поскольку последние не

основываются на анализе диалогов, хотя эзотеристы последовательно пытаются

найти в них обоснование своих мнений".

Заключение

Итак, можно ли считать философское наследие Платона артистическим

философствованием, местами гениально прозорливым, однако лишенным

систематической строгости и методически исчерпывающей полноты? О

большинстве диалогов, за исключением Тимея и Законов, действительно, можно

сказать, что построение их прихотливо, логика изложения определяется скорее

художественными или пропедевтическими задачами, нежели логикой философского

предмета. Тем не менее об отсутствии системы в философском наследии Платона

не может быть и речи. Внимательное изучение Платоновского корпуса

показывает, что в нем всесторонне и полно выражена тщательно проработанная

философская концепция, диалектически изощренная и, что самое замечательное,

свободная от догматической косности и окостенелости.

Душа платоновского идеализма учение о Благе. Из платоновской философии

вошло в культурный обиход человечества не только понятие идеи, но и понятие

идеала. Идеализм Платона идеализирующее учение. Прежде всего Платон

идеализирует познавательную деятельность человека. Платоновская гносеология

менее всего хлопочет об адекватности человеческих познаний познаваемому

миру, главное в познании усмотрение перспективы движения к совершенству.

Познание постигает вещи только тогда, когда оно постигает меру возможного

совершенства каждой вещи, ее идеал, а также место этого идеала в Едином

Благе Бытия. Соединение в одной высшей идее Блага, Бытия и Единого

обусловило сквозное единство этического, космологического и

гносеологического уровней его философского учения. Сущность человека,

согласно этому учению, заключается в безостановочном устремлении к познанию

совершенства бытия, своего собственного совершенства, своего идеала, и тем

самым к самоусовершенствованию. Подобным же образом Платон идеализирует

природу мироздания, общественный порядок, да и все, к чему прикасается его

мысль. Философия, по Платону, начинается с удивления, а держится и питается

любовью, любовью к идеалу и к любому объекту мысли как к возможности

идеала.

Философия Платона не раз возрождалась на протяжении истории под именем

платонизма. Этим именем называется всякое учение, которое в основание бытия

кладет идеальные сущности, в основу познания интеллектуальное усилие,

отправляющееся от интуиции, в опыте имеющее лишь результат, но не источник,

а в этике проповедующее превосходство вечных ценностей над заботой и злобой

дня.

В политике это выражается в примате общегосударственных интересов перед

частными; закон подчинения гражданина государству понимается как

справедливость и становится залогом спасения и будущего блаженства каждой

человеческой души.

В логике это означает превосходство общего над единичным и более общего

над менее общим, в гносеологии суверенитет понятия и приоритет его перед

чувственным опытом. Истина это закон подчинения знания идее.

В космологии это сказывается в низведении самодостаточного и

самодвижущегося космоса досократической философии на уровень производного и

произведенного механизма, скопированного с внеположенного космосу образца и

приводимого в движение силой, лишь отчасти заключенной в космосе и ведущей

свое происхождение от внекосмических начал. Закон приближения копии к

образцу именуется у Платона истиной, закон подчинения частей целому и

соподчинения частей внутри целого соразмерностью, закон полного и

совершенного единения многого в одном красотой. Истина, соразмерность и

красота сводятся в наивысшее единство, именуемое Благом.

Тем не менее философия Платона это не философия приоритетов, это

философия меры. Крайности Платона это не области существования, а пределы

понимания. Истина бытия и понимания каждой вещи и ее идеи определяется как

мера. Мера это количественно определенное среднее, узел связи двух

крайностей многого и единого, частного и целого, единичного и общего,

соотношение которых в их смеси определяется числом. Число это то, что

объединяет физическое существование космоса и метафизическое бытие идей.

Самое конечное единство определяется числом единица . Отношения любой из

идей к идее единого составляет меру и число этой идеи. Мера и число вещи

это отношение наличного соотношения между соединившимися в ней крайностями

к тому, которое задано ей идеей. Мир вещей, таким образом, от мира идей

отличается тем, что у идеи свое число, целое, а у вещи всегда дробное,

знаменатель которого может увеличиваться или сокращаться, обнаруживая меру

совершенства вещи; мир вещей именуется миром становления, поскольку каждая

вещь в нем находится в движении, направленном к совершенствованию, к

сокращению разрыва между действительностью и истиной. Вещь всегда лишь

становится тем, что есть ее идея, путь ее становления бесконечен, а разрыв

между совершенствующимся и совершенством всегда сохраняется, ибо

отягощенная несовершенством индивидуальности вещь всегда чуть-чуть не-до-

идея, как бы ни блистала она соразмеренностью, добротностью и красотой.

Добротность, или добродетель, это та же мера, но понятая в эстетическом

или этическом смысле. В государстве мера-добродетель гражданина это его

сословная принадлежность. В космосе мера-добротность вещи дается ей как ее

возможность, то есть как диапазон ее перемен в процессе становления,

определенный ее включенностью в соразмерное единство целого.

Мера и возможность философии состоят в очищении и возвышении души

человеческой, во всемерном развитии способности бессмертной души к

припоминанию тех созерцаний, какие доступны душам, поднявшимся до края,

отделяющего небо от занебесной области идей.

Ближайшим образом душе требуется припоминание идеи справедливости (и

Блага, ибо верховная идея Блага познается в каждой из прочих идей как цель

и основание всего), дабы справедливой жизнью заслужить себе право в

последующих воплощениях подниматься раз от разу все выше и выше по ступеням

совершенствования. Однако познание этой высшей справедливости в земных

условиях оказывается едва ли не самым трудным познанием, к нему ведет

долгий путь воспитания и образования, развития мыслительных способностей.

Конечная цель философии привести к осуществлению все лучшие возможности

души, ее способность путем мнения, состоящего из веры и уподобления, и

мышления, состоящего из познания и рассуждения, находить верную дорогу как

в лабиринтах становления, так и на магистралях бытия.

Наконец, какова та картина, то зрелище, которое душа, получившая

посредством философии свое полное развитие, может составить как идеальный

образ своего двойного обиталища? Это должно быть зрелище космоса, с одной

стороны, и вечного прообраза этого космоса бытия с другой. Однако истинное

бытие лишено не только материи, но и формы, к тому же оно просто,

односоставно и тем самым неподвластно логосу-отчету, разбирающему состав

многосложного. Высшая ступень истины неизреченна, постичь ее можно самое по

себе, в свете ее собственного сияния, но выразить лишь в отображении, в

эйконе. Таковы эйконы пещеры в Государстве , земли в Федоне , неба и

занебесной области в Федре . Наиболее правдоподобным эйконом бытия является

сделанный по его образцу космос, он более всего подобен своему благому

образцу-прообразу, поэтому изображение космоса в Тимее можно считать

наиболее адекватным из возможных эйконов бытия.

Можно ли считать правдоподобный миф Тимея не только наиболее истинным

изображением бытия, но и собственно изображением бытия? Не относится ли

космос к бытию как становление к своей идее? Не есть ли космос сотворенный

аналог бытия, как время и движение космоса аналоги вечности и покоя бытия?

Исчерпывает ли идея космоса всю полноту мира Идей? Есть ли в мире бытия

образцы для других созданий? В наследии Платона, скорее всего, нет на этот

счет указаний, кроме, может быть, одного. Говоря о сотворении космоса из

двух начал, идеи-образца и восприемлющей материи ( Тимей , 50 С-Е), Платон

замечает, что этому неопределенному, бесформенному, безвидному

восприемлющему началу предстоит воспринять все возможные формы, все роды

вещей, все возможное разнообразие видов. Для обозначения целокупности

космоса в греческой философии употреблялось слово пан все, всевозможное,

всяческое, всякое все. Платон не может сказать о космосе, что тот все,

помимо космоса есть бытие, но что космос являет собой всевозможную пестроту

всяческого бытия в становлении, это, по-видимому, можно считать вероятным.

Единое, Благо, Бытие все эти идеи находят отражение в космосе, остаются

только два начала, две крайности, не затронутые этой игрой отражений, это

предел и беспредельное, ум и необходимость, идея и материя, единица и

неопределенная двоица. В союзе с беспредельным предел порождает космос, но

вне этого союза он остается чистой идеей, идеей идей, числом числа, бытием

бытия. Беспредельного вне союза с пределом нет, оно небытие. Предел же есть

бытие. Дальше и больше бытия уже ничего нет. Здесь Платон ставит точку.

Здесь его Бог.

Довольно глубоко зашли мы в страну Платона, и здесь автор оставляет

читателя, поскольку обещал ему указать путь к Платону, а не от Платона,

вызвался ввести его в платоновские пределы, но не вывести из них. Пусть

читатель не сетует на автора за его вероломство, а главное, не ощущает

своего положения безвыходным. Человек в платоновском мире не чувствует себя

центральной фигурой, но в то же время он сознает, что находится где-то

очень близко к центру, гораздо ближе, чем что-либо иное в этом мире.

Человек не возвеличен над миром, чтобы быть мерой всех вещей, он обречен

быть их мерой, потому что у них никогда-никогда не было, нет и не будет

другой. В человеке весь мир познает себя, в человеке человек познает себя,

в человеке познает себя само познание, такова человеческая работа в

мироздании, такова выпавшая ему в космо-полисе человеческая справедливость,

такова космополитическая софия.

Человек, если он человек, обязан, своим космическим гражданским долгом

обязан быть мудрым, хочет он этого или не хочет, хватает у него смелости

духа на то, чтобы быть мудрым, или он предпочитает трусливо прятаться от

истины, поглубже натягивая на вежды свой дурацкий колпак. Истина все равно

откроется человеку и малодушного сделает несчастным даже в благополучии, а

мужественному принесет много горя и страданий, но он их не заметит, ибо его

умные очи в свете блага уже не способны будут видеть дурное.

Умудренный человек без иронии, всерьёз не будет приговаривать: Я знаю,

что я ничего не знаю или Я не знаю, знаю ли я что-нибудь, но я это всего

лишь то, что я знаю, и больше ничто . Знать как можно больше или знать.

Одно это каждый человек выбирает для себя сам. Главное, что человек

отдается мудрствованию, отдает мудрости всего себя и в этой самоотдаче он

уже не отличает жизни от смерти, да их и нет для него, как нет для истины

уже прошло или больше не будет . Истина всегда есть, знание всегда знает, и

словами я прежде знал, да позабыл маскируется равнодушие. Человек

мудрствующий не знает забвения, ибо забыл это разлюбил , а он любит, и

любовь его непрестанна, а с ней безграничен он сам. Любовь открывает

человеку мир, но и человека любовь открывает перед миром, делает его

беззащитным, принадлежавшее ему ничьим, а его самого общим достоянием для

всех на свете вещей, всеобщим. Любовь разбирает перегородки между

обособленными сущностями, любящее растворяется в возлюбленном, любовь

становится всеобщим и всеобъемлющим пространством, воздухом бытия. И, как

сказал поэт:

...

Я дышу и значит, я люблю,

Я люблю и значит, я живу...

Платон - первый в Европе последовательный представитель объективного

идеализма, основатель этой философии. Объективный идеализм Платона есть

учение о самостоятельном существовании идей как общих и родовых понятий.

Платон всю жизнь проповедовал всеобщую гармонию. Когда Платон захотел

очертить предмет своей эстетики, он назвал её ни больше ни меньше, как

любовью. Платон считал, что только любовь к прекрасному открывает глаза на

это прекрасное и что только понимаемое как любовь знание есть знание

подлинное. Гармония человеческой личности, человеческого общества и всей

окружающей человека природы - вот постоянный и неизменный идеал Платона в

течение всего его творческого пути.

ЛИТЕРАТУРА

1. Асмус В.Ф. История античной философии. - М., 1965

2. Асмус В.Ф. Избранные диалогои Платона. Вступительная статья. - М., 1965

3. История философии. гл.8. - М., 1957

4. История философии. гл.1. - М., 1957

5. Платон, собр. соч. Т.1. «Государство» - М.1971.

6. Лосев А.Ф. «Жизненный и творческий путь Платона» // Платон, собр.

соч., т.1, М, 1990.

7. Платон, собр. соч., т.3, ч. 2, «Законы» // М, 1972.

8. Асмус В.Ф. «Платон», // К, 1993.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6



Реклама
В соцсетях
скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты