полюбить, быть счастливым), ими нельзя завладеть, как властью или
богатством. Наличие или отсутствие ценностей и их необходимость нельзя
доказать логически. Для того, кто верит или любит, есть Бог и есть Любовь,
а кто не веровал и не любил, для тех ни Бога, ни Любви не существует. И
любая наука бессильна доказать тут что-либо.
В структуре ценности, согласно Г.П.Выжлецову, - три взаимосвязанных
основных элемента: значимость, норма, идеал. Культура и определяется
степенью осуществления ценностей и реализации ценностных отношений во всех
сферах человеческой деятельности. И ценности культуры могут функционировать
как значимости, как нормы и как идеалы. Правда, значимость (полезность,
пригодность) и норма (должное) характерны и для того, что я называю
цивилизацией, и для низших уровней культуры, на которых культурность порой
почти неотличима от цивилизации.
Если мы, учитывая это, вернемся к рассмотрению уровней культуры,
обозначенных В.П.Большаковым, то становится очевидным следующее:
На низшем, витальном уровне, ценности жизни и культуры воспринимаются
и существуют как значимости. И поступки, действия, выбор поведения человека
определяются тем, что является значимым, полезным, разумным для него.
Моральные нормы, правила поведения, существующие в обществе, могут
соблюдаться как внешние, потому что они полезны в житейских ситуациях.
На втором уровне, уровне специализированной культуры, ценности могут
реализоваться, казалось бы, во всем их богатстве. Социальные нормы
поведения, отношений на этом уровне могут быть усвоены, пережиты внутренне
и доминировать над пользой. Поэтому в поведении срабатывает принцип:
поступай как нужно, как должно, а не как выгодно и удобно. Более того, к
норме на этом уровне может добавляться и желаемое, когда человек живет и
действует, выбирая ценности в соответствии с идеалами, задаваемыми сферой
его духовных интересов (наука, искусство, религия и т.д.). Ограниченность
второго уровня культуры проявляется, однако, в том, что эти внутренние
нормы должного, эти идеалы, утверждаемые порой даже ценой собственной жизни
духовные ценности, могут оказываться самодовлеющими, высшими по отношению к
ценности другого человека, к ценности других людей, этносов и культур.
На третьем уровне, уровне полноценной культуры, высшая ценность -
другой человек. На этом уровне вся разумность отношений и поведения, все
нормы взаимоотношений и поступков, все намерения и идеалы, - все это
выражает человечность отношения к миру, стремление к целостной
очеловеченности бытия. На этом уровне над материей, над социумом, над
практичностью бытия торжествует дух.
Культура в ее аксиологическом срезе и может пониматься, как
"проникновение духа в социум и природу" (Г.П. Выжлецов), как степень
одухотворения социальных и природных отношений. Она представляет собой меру
очеловеченности, гуманности этих отношений. В каждой конкретной культуре,
даже в каждой жизненной ситуации, отношения эти воссоздаются оригинально
или даже творятся заново. В этом их уникальность, неповторимость. Но в
любом случае добро остается добром, а любовь - любовью, и поэтому они
универсальны, всеобщи, и не случайно считаются общечеловеческими
ценностями, реализуясь по-разному в разные периоды, в разных сферах жизни.
Среди ценностей человеческого бытия и культуры при всем их
разнообразии чаще всего выделяются три или четыре высших, центральных: Вера
(или Бог), Добро, Красота и, не всегда, Истина (иногда еще Свобода).
Причем, в духовной жизни людей, действительно, достаточно отчетливо
проявлены религиозная, нравственная, эстетическая (и художественная), а
также познавательная составляющие. В целостной культуре обнаруживаются как
бы ее разные стороны, грани. В отдельные исторические периоды (или у
отдельных групп населения) может доминировать что-то одно. Скажем, в
Средневековой Европе на вершине иерархии ценностей был Бог, в котором
воплощались (и с которым соотносились) и Добро, и Красота, и Истина.
Необходимо отметить, что религия как зона культуры обладает мощнейшим
аксеологическим потенциалом. Как форма сознания, религия ценностно окрашена
и призвана ответить на смысложизненные вопросы. Именно поэтому рациональное
опровержение религии требует формирования такой системы ценностей, которая
отвечала бы объективным психологическим и нравственным запросам человека.
Поэтому религия в течение двух тысячелетий удерживает центральное место в
структуре общественного сознания. "Несмотря на все успехи науки в
технократических обществах Запада, даже вопреки им, религия продолжает
мыслиться западными идеологиями как единственная сила, способная сплотить
общество и дать покой мятущейся человеческой душе". Однако, например, в
Советском Союзе пытались обойтись вовсе без Бога, считая веру в него
проявлением бескультурья.
В любом случае, реальное бытие культуры и ее ценностей по-разному
высвечивается и оценивается, смотря по тому, о какой именно грани ее и в
каком контексте мы говорим.
ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ АКСИОЛОГИИ
Как справедливо отмечается профессором Г.П. Выжлецовым, "поскольку
культура есть практическая реализация общечеловеческих и духовных ценностей
в людских делах и отношениях, то неразвитость ценностного сознания и
является одним из главных признаков кризиса культуры и самого общества".
При этом важно выделить, как отмечает профессор Г.П. Выжлецов, что "в
российском обществе преобладает не просто неразвитое ценностное сознание,
оно у наших людей существенно иное по содержанию, чем на Западе". Так
возникает краеугольная проблема создания предпосылок и получения новых
специалистов для "формирования нового, т.е. своего, исторически
собственного, не навязанного нам и не взятого ни у кого напрокат
ценностного сознания". Пока же наш специалист, как отмечается, не имеет
ничего, "кроме наивной души, зашоренно-идеологизированного (в любом
варианте) взгляда на мир и европоцентристской традиции в теоретической
выучке". Поэтому, перед отечественной аксиологией встают очередные задачи
нового философско-методологического синтеза.
Ситуация в современной аксиологии такова, что, если отвлечься от
частностей, можно выделить три основных подхода к определению специфики
исходных аксиологических категорий.
Первым и наиболее распространенным вариантом является понимание ценности
как значимости предметов и явлений действительности для человека, их
способности удовлетворять его материальные и духовные потребности. При этом
ценность как значимость есть момент взаимодействия субъекта и объекта.
Главный недостаток этой концепции заключается в сведении ценности к
средству удовлетворения потребностей, т.е. по сути дела, к полезности как
положительной значимости. При этом становятся практически неразличимыми и
сама ценность как значимость, и ее объект-носитель, из-за чего при
конкретном анализе понятие ценности переносится, как правило, на этот
природный или социальный объект.
Представители второго варианта относят к ценностям лишь высшие общественные
идеалы. С этой точки зрения ценности являются уже не средством, а целью, не
сущим, а должным, и не случайно эта концепция оказалась наиболее популярной
в этике. С человеческими потребностями ценности-идеалы связаны лишь
генетически, но, как и в первой концепции, имеют субъект-объектную основу.
Одновременно с первыми двумя подходами складывается третий, непосредственно
объединяющий исходные основания первых двух. В нем ценность определяется
как значимость и идеал одновременно. Эту концепцию развивали прежде всего
В.П. Тугаринов и О.Г. Дробницкий, и также в рамках субъектно-объектных
отношений. Такое ограничение не случайно, поскольку все три концепции
рассматривают специфику ценностей с позиции марксизма именно как
экономического материализма, что сразу же вызвало целый ряд затруднений:
Во-первых, субъектно-объектные отношения в полной мере соответствуют
пониманию ценности лишь как значимости объекта для субъекта, тогда как во
втором и третьем вариантах в понятие ценности включаются нормы (должное),
цели и идеалы. В рамках отношения субъекта к объекту они уже необъяснимы,
тем более, что сами являются критериями подобных отношений.
Во-вторых, как уже отмечалось, сведение ценности к значимости приводит
к неразличению ценности и ее материального носителя, а сведение ее к идеалу
ведет, напротив, к отрыву ценности от ее материального основания.
В-третьих, оценка во всех трех концепциях представляется как субъектно-
объектное отношение и способ определения ценности или высказывания о ней.
Это приводит фактически к неразличению специфики ценности и оценки как
исходных аксиологических категорий.
Поэтому есть все основания предположить, что специфика ценностей, их
проявление и функционирование в обществе определяются не субъектно-
объектными, а прежде всего и именно межсубъектными отношениями, и в них же,
в свою очередь, реализуются. Отношения же субъекта к объекту с точки зрения
его значимости определяет специфику оценки, а не ценности. Это позволяет
четко различать понятия оценки как субъектно-объектного отношения и
ценности, фиксирующей наиболее общие типы отношений между субъектами любого
уровня от личности до общества в целом, исполняющем обратную нормативно-
регулирующую роль в обществе. При этом имеются в виду отношения не только
между личностью и обществом, о чем, как правило, упоминается в литературе,
а все возможные варианты межчеловеческих отношений.
Аксиологией доказано, что "разрыв ценностных межсубъектных отношений
представляет собой источник и основу отчуждения человека от других людей,
от самого себя, от общества и природы". При этом понятий естественных и
искусственных ценностных отношений различны. Первые несут человеку добро
(благополучие, здоровье), вторые - зло (болезни). Здесь уместно следующее
высказывание Н.О.Лосского: "Все первозданное сотворенное Богом, есть
добро; зло есть вторичная надстройка над добром, произведенная нами
самими". Задача современного человека, в представлениях русского космизма,
выступить в роли творца и совместить искусственное с естественным; сделать
разумную человеческую мысль "фактором эволюции космоса", превратить мысль в
"реальное действие и познание как жизненный, а не только логический
